Стаття

Андрей Маркевич

А. Костин

В период подготовки XV выставки московских художников книги в печати и художественных кругах возникло немало озабоченных статей и мнений о проблеме передачи некоего наследства, которым располагает ряд художников старшего поколения. Высказывались разные точки зрения по поводу того, имеются ли нынче «наследники» этого «наследства». Одни оппоненты – пессимисты – считали, что таковых не имеется и потому следует их взращивать. Другие – оптимисты – утверждали, что наследников предостаточно — хватило бы наследства всем...
Вероятно, развитие живой художественной культуры, которая без традиции не является таковой, не может взвешиваться количественными факторами под ярлыками «наследства» и «наследников». Независимым путем время отбирает истинные ценности вне тезисов и пожеланий. Они продолжаются вне выбора тех или иных соискателей наследства, но путем естественного продолжения и обогащения их теми художниками, которые не только хотели бы, но и могут своей работой участвовать в этом процессе.
На XV московской книжной выставке экспозиционные площади были щедро предоставлены всем поколениям художников книги. Немалое место в залах было отведено работам творческой молодежи. Экспозиция молодого московского графика А. Маркевича была, пожалуй, одной из наиболее развернутых и запоминающихся. Андрей Борисович Маркевич представляет собой тот творческий тип художника, чьи профессиональные помыслы самобытно и убедительно реализуются непосредственно в издательском производстве. Практически все показанное им на выставках последних лет вышло в свет или ждет своей публикации. Все, что делается им помимо издательской работы,— рисунки, композиционные экспромты, коллажи, фотографии — является для него подсознательным актом творческого самопознания для обретения новых качеств в работе над книгой. Маркевич счастливо избежал «детской болезни» большинства молодых книжников с диагнозом: «работа для издательства» и «работа для себя». Оттого он говорит естественно, по-своему, а не поет нарочито дурным голосом, как многие.

А. Маркевич Д. Дидро "Жак-фаталист и его хозяин" Иллюстрация Б., тушь, рапидограф, уголь. 1983	А. Маркевич "Англо-американские литературные пародии" Иллюстрация Б., тушь, рапидограф. 1982

Андрей Маркевич родился в Москве в 1949 году в семье известного советского графика Б. А. Маркевича. Несомненно, атмосфера дома, творчество отца явились основополагающими задатками становления человеческих и художнических качеств молодого художника. Окончив в 1973 году Московский полиграфический институт в звании «способного младшего Маркевича», он отдает пять лет работе в издательстве «Прогресс» в качестве художественного редактора. Будучи осторожным в оценке собственных достоинств, он начинает работать достаточно скромно в оформлении, ничем особенно не выделяясь из общего потока издательской продукции. Однако природный вкус, внутренние, еще неосознанные резервы и помыслы начинают проявляться в качественном росте, который при всей несуетливости его натуры удивительно быстро набирает темп. Простые издательские заказы начинают приобретать индивидуальную окраску, возможную для художника-личности, но никак не для мастеровитого ремесленника.

А. Маркевич "Англо-американские литературные пародии" Шмуцтитул и буквицы Б., тушь, рапидограф. 1982

Маркевич всем своим существом, генетически, исповедует в своем творчестве кредо живого эмоционального языка книжной графики 1960-х годов. Он более всех произошел из нее, несмотря на общественное значение для всех нас этого периода искусства книги. Наделяя его современными нотами грустного гротеска или значительности незначительного, художник как никто воплощает ностальгию по своему детству, по идеалам молодости того близкого ему художественного круга, который сегодня вошел в разряд старшего поколения. Эта невольная ностальгия чувствуется во всех его работах и придает им некоторую обаятельную форму «Ретро 61». И в этом, пожалуй, их искренность и неповторимость. Однако, памятуя стремительность становления его собственного голоса, его суждений о жизни и искусстве, а также ряд последних замыслов, мы полагаем, что художнику вряд ли будет больно расставаться со столь милыми ему откровениями детства.
Начав свою деятельность с чисто оформительских шрифтовых работ, художник не расстался с ними, а совершенствует их, вводя в поле своей издательской деятельности собственное рисование. Он не имитирует никаких концепций, а стремится следовать культуре типографии и ее законам. Эта его природная склонность к книге, к книжной форме просматривается во всем. Его рисунки изысканно-орнаментальны и тяготеют к плоскости, какую бы пространственную глубину они ни означали. Художник не разделяет пластическими разночтениями шрифт и полосную иллюстрацию, заставку сюжетную и декоративный элемент. Даже когда Маркевич не рисует, а подбирает для собственного макета «чужой» иллюстративный материал, будь то резцовые гравюры Дюрера или романтические эстампы XIX века, и не пишет шрифт, а использует фотокассу, он остается верен себе в присущем ему выражении темы, духа, облика книги. Сказанное можно наглядно прокомментировать такими работами художника, как «Англо-американская литературная пародия» (издательство «Радуга», 1983), Юрий Олеша «Избранное» (издательство «Правда», 1983), Джером К- Джером «Досужие мысли досужего человека» (издательство «Правда», 1983), Байрон «Избранное» (издательство «Правда», 1982) и другие.
В течение ряда лет художник не расстается с изобразительными композициями на темы букв латинского алфавита, которые собираются в интересную, тонкую и ироничную серию, пока не имеющую названия.
Высокий профессионализм Маркевича позволяет не анализировать подробно технические достоинства его произведений и культуру работы с материалом, которые в последнее время рассматриваются нашей критикой не как нечто само собою разумеющееся, а как некий «мир художника». Наверное, это то же, что, опуская суть рукописи, оценивать почерк искусствоведа, а его многочисленные деепричастные обороты рассматривать как высокое откровение ума. Андрей Маркевич сделал немало, но больше сделать ему еще предстоит. К этому он достаточно подготовлен. И остается только пожелать ему на творческом пути больших успехов.