Веніамін Павлович Бєлкін - живописець і графік

Вениамин Павлович Белкин (1884-1951) живописец и график

Родина В.П. Белкина – уральский город Верхотурье, о котором нельзя написать ни строчки без всенепременного эпитета «самый».
Город заложен в 1597 году, как самая важная крепость на пути в Сибирь, в прошлом центр самого большого в России уезда, протяженность которого от Печоры на севере до Уфы на юге, от Чусовой на западе до Иртыша на востоке, т.е. равный по площади современным державам «Бенилюкс». Нынче он самый старый и самый малочисленный (всего-то чуть за восемь тысяч жителей) город Свердловской области.
В этом маленьком городе два монастыря – Николаевский и Покровский, основанные соответственно в 1604 и 1621 годах, два собора – Троицкий, построенный в царствование Петра Великого (1703-1709) и Крестовоздвиженский, сооруженный в самом начале прошлого века, третий в России по объему, уступающий только московскому Храму Христа Спасителя и Исаакиевскому собору в Петербурге.
Верхотурье издавна почитался одним из всероссийских центров православия. Сюда стекались многочисленные паломники не только из разных городов и весей Урала, но и из Сибири. Безусловно, Белкина, как и любого из нас, всю жизнь сопровождали воспоминания детства, его детства, детства верхотурского.
Жизненные пути и творческие поиски приводят Белкина в московские художественные школы М.И. Шестеркина, А.П. Большакова, в мастерскую В.Е. Борисова-Мусатова, потом в Париж – в «Academie la Palette», где он учится у Ш. Герена, Ж. Девальера и др. Здесь он посещает ателье Е.С. Крутиковой, один из центров русского искусства в Париже, сводит знакомство и дружбу с К.Е. Костенко, М.А. Волошиным, А.Н. Толстым и др.
По возвращении на родину (1909) Белкин обосновывается в Петербурге, включается в бурную артистическую жизнь столицы, обзаводится новыми друзьями и знакомыми, экспонирует свои живописные работы на выставках «Союза молодежи», «Мира искусства» и др.
Именно в Петербурге не без непосредственного влияния А.Н. Бенуа начинает активно работать в графике, овладевает различными техниками гравюры, оформляет и иллюстрирует книги, сотрудничает в журналах «Аполлон», «Лукоморье», «Сатирикон» и др. Не оставляет эту работу и после революции.
В 1922 году издательство «Аквилон» выпускает один из двадцати шести своих шедевров – поэму Георгия Чулкова «Мария Гамильтон», оформленную Белкиным. Авторитетный художественный критик А.А. Федоров-Давыдов отмечает: «А. Бенуа в графике имеет, пожалуй, только одного действительно стилистического последователя в лице В. Белкина (иллюстрации к «Марии Гамильтон» Г. Чулкова»).
И с этим никак нельзя не согласиться, и, пожалуй, даже в известной степени соотнести не только стилистические, но и пластические решения обоих мастеров.
В следующем году с оформления многотомных творений Платона начинается плодотворнейшее сотрудничество Белкина с прославленным издательством «Academia», продолжающееся почти до его ликвидации.
Явление, если не уникальное, то уж во всяком случае, крайне редкое – мастерство и талант художника одинаково высоко ценят все сменяющиеся главные редакторы – А.А. Кроленко, И.И. Ионов, Л.Б. Каменев.
За годы работы с «Academia» Белкин оформил 37 изданий (около 80 книг), тем самым поставив своеобразный рекорд – следующие за ним замечательные мастера книги Д.И. Митрохин и И.Ф. Рерберг отстают от него едва ни вдвое.
Поражает широта охвата тем, над графическими решениями которых столь успешно работал Белкин. Тут соседствуют с классиками мировой литературы – Катуллом, Боккаччо, Свифтом, Гёльдерлином, Гейне, Дюма, Прустом – воспоминания А.Г. Болотова, Д.В. Григоровича, А.П. Керн, Н.А. Тучковой-Огаревой, А.Я. Панаевой, Е.А. Сушковой, П.В. Анненкова и др., переписка Ф.М. Достоевского с И.С. Тургеневым, Ал. Блока с родными, «Несобранные рассказы» А.П. Чехова и «Жизнь Э.-Т.А. Гофмана» Ж. Мистлера, капитальный искусствоведческий труд Г. Вельфлина, литературоведческий – О. Вальцеля, труды пионера русского телевидения Б.Л. Розинга, наконец, и вроде вовсе неожиданно – «Я и Оно» 3. Фрейда, «Психология профессии» О. Липпмана, «Философия фильма» Р. Гармса и др.
Как удавалось подыскать к каждому из них свойственный только ему одному тематически-стилевой и изобразительно-точный ключ – сие истинного творчества и духовного озарения тайна превеликая есть.
Работает он и для других издательств и для журналов (напр. «Красная панорама»), периодически, в подарок друзьям создает книжные знаки, по его рисункам в начале 1920-х годов Ломоносовский фарфоровый завод выпускает ряд интереснейших тарелок серии т.н. «агитационного фарфора».
Наряду с этими трудами Белкин четверть века (1921-1946, с трехлетним перерывом) преподает в СПГАИЖСА, постоянно выставляет свои новые работы на выставках и т.д.
В годы Великой Отечественной войны он не оставляет Ленинград, давно уже ставший родным, и продолжает все 872 блокадных дня по мере сил своих трудиться и в живописи, и в графике. Наследие Вениамина Павловича Белкина хранится во множестве музеев России и "ближнего зарубежья". Жаль только, что единственная выставка при его жизни состоялась в том же окаянном 1941 году. Правда, через полтора десятка лет в здании СПГАИЖСА прошла, скажем так, тихо и не очень заметно, выставка "мемориальная". Но уже и с тех пор минуло почти шесть десятков лет. И всё.
С каким мотыльково-порхающим легкомыслием забываем мы наших мастеров, подлинных адептов родной культуры, просто хороших и честных людей.
Мир и память им!

Яков Бердичевский