Продовження26

В 1892 году Б.Ф. Винкерт был избран членом Херсонского городского собрания.
Винкерты были состоятельным семейством. В центре города – Греческом предместье – у них было два дома. Один по ул. Богородицкой, другой – по ул. Семинарской (см. фото). Не осталось никаких документов, позволяющих установить точную дату рождения Владимира Винкерта. Возможно, его крестили в местной кирхе (родители были лютеране), но метрические книги кирхи не сохранились. Неизвестно также, какое учебное заведение он закончил, но ясно одно: он получил очень хорошее образование. Поэтические тексты Вл. Винкерта подтверждают это предположение.
Его первый сборник «Стихотворения» был напечатан в типографии О. Д. Ходушиной небольшим тиражом 250 экз. В истории херсонского книгоиздательства это едва ли не первая попытка местного поэта издать книгу за свой счет. Довольно смелый поступок по тем временам, учитывая то, что читательские вкусы херсонского обывателя формировались, в основном, на «подвалах» двух местных газет. «…Жизнь в Херсоне до революции обычно протекала тихо, без всяких встрясок, население жило по привычке, размеренной жизнью. <…> В массе своей, население не предъявляло никаких претензий, не проявляло никаких стремлений. В Херсоне, в тихом провинциальном губернском городе, люди знали друг друга. В этом городе люди хорошо и вкусно кушали, хорошо спали…»¹… А любителей поэзии здесь можно было по пальцам перечесть. Однако появление поэтического сборника Владимира Винкерта на прилавках книжных магазинов города не осталось незамеченным. И в первую очередь для критиков.
Упреждая их выпады в свой адрес, поэт в предисловии к сборнику «Стихотворения» пишет: «Неустанные просьбы друзей и знакомых заставили меня приступить к настоящему изданию моих стихотворений. Не вполне доверяясь приятельским отзывам «своих», я убедительно рекомендую постороннему читателю не искать в моих песнях фетовской мелодичности и апухтинской красоты, еще более им чужды печаль Надсона и гнев Некрасова. Говоря без эффектов, мой Парнас значительно ниже, а муза моя простодушней и моложе. Но, не смотря на это, томик предлагаемых песен может дать некоторое удовлетворение любознательному читателю, если он отнесется благосклонно к первым трудам молодого поэта…».
Вскоре после выхода сборника из печати в газете «Юг» появилась заметка некого К. Б – ча, в которой он подверг суровой критике первую книгу поэта: «… народилась в свет брошюра, заключающая в себе 38 стихотворений никому неизвестного, по-видимому, начинающего поэта… Стихи больше домашние, пересыпанные посвящениями, напр.: Посв. Зиссерману, Е. С. К-н, І. М- чу, А. А. Н-ой, сестрам К-н, m-lle – ой, m-lle Л- ман, Санюше и Марюше, І. А- нази (Эпиграмма), А. Т. С- вой  и т.п. В эпиграмме І. А- нази автор строк пишет, напр., такие умилительные строки:
Балов послушный учредитель
Он на Парнасе гость – не жрец,
А между тем он потрошитель
В преклонном возрасте сердец.
Он может все поднять из грязи,
Все может бросить в грязь без дум…
Bonjour, веселый А- нази!
И bonnenuit, докучный ум!

И подобные перлы автор оценил ни больше, ни менше, как в 1 руб., а ведь такие стихи составляют, по крайней мере, две трети всей брошюры. Удачных же стихов не наберется, пожалуй, и десятка. Это одно из печальных явлений нашего книжного рынка, куда стараются сбыть всякое слово, всякую строчку, написанную в рифму, часто без всякого смысла, досужим человеком»². Однако, несмотря на столь резкую критику, поэт продолжал писать стихи и публиковать их на страницах местных газет – «Юг», «Херсонская почта», «Родной край» и др.
В 1912 году в литературной жизни Херсона произошло немаловажное событие – группа молодых литераторов Херсона и Николаева основала литературно-художественный журнал «Порывы». Цель этого издания была изложена в предисловии к первому выпуску: «Рождаются и вспыхивают в молодых сердцах порывы, мысль и душа полны стремления, ищут исхода, хотят поделиться, поведать доверчиво все то, что рвется наружу… Кому поведать?.. Чувство скромности, неуверенности в собственных силах, так присущие большинству молодых или начинающих писателей, удерживают их от посылки своих произведений в большие журналы, где работают известные литературные силы и корифеи литературы. Там нет им места. Кроме того, серьезный читатель больших журналов явится слишком суровым критиком. Но молодежь поймет молодежь, и бесхитростное слово собрата примет она бесхитростно, сердечно и откликнется ему молодой душою. Вот в чем удовлетворение такого писателя. В этой уверенности редакция открыла страницы своего журнала «Порывы» главным образом для молодых и начинающих авторов, доверчиво приславших нам свои «порывы и вдохновения», которыми хотят они поделиться с молодыми же читателями и людьми, сочувствующими стремлениям молодежи. Быть может, возможность проявить и развить свое дарование в нашем журнале принесет пользу молодым авторам и первые порывы их не пропадут бесследно, не угаснут, а разгорятся…»³.
Сегодня, по прошествии ста лет со дня выхода первого выпуска «Порывов», можно уверенно сказать, что для многих участников этого «молодежного» проекта журнал стал стартовой площадкой для их творческого роста. Постоянными авторами журнала «Порывы» были молодые поэты Херсона и Николаева – А. Надеждин, Семен Родов, Яков Бланк, М. Иванов, Юлиус Клугман, Владимир Вороновский, А. Нильский, Павел Орешников и Владимир Винкерт. В трех выпусках журнала были опубликованы его стихи «У склона», «Другая», «В альбом одной девушке», «Ложь».
В 1913 году в качестве приложения к журналу «Порывы» был издан тоненький скромно оформленный сборник «Шестнадцать страничек», в который вошли стихи вышеупомянутых поэтов, в том числе и Вл. Винкерта («Сосны», «Квач», «Бульденежи абажура»). Положительный отзыв известного русского журналиста Валериана Патека о книге молодых литераторов был опубликован в газете «Херсонская почта» в рубрике «Литературные заметки» : «Группой молодых поэтов на книжный рынок юга выпущен маленький сборник стихотворений «Шестнадцать страничек».  В этот тоненький альманах вошло небольшое количество стихотворений и поэтому трудно определить самоценность того или иного автора. Все же книжечка стихов, состоящая всего из шестнадцати страничек, составлена с большим вкусом. <…> Стихотворения Вл. Винкерта «Сосны» и «Бульденежи абажура» поражают своей удивительной музыкой языка. Простые, обыденные слова превосходно скомбинированы в красивые и стройные созвучия. Нельзя не пожелать успеха этому симпатичному молодому делу»⁴.
«Порывы» угасли скоро. Было издано всего три выпуска и журнал прекратил свое существование – не нашлось мецената, который в трудный момент поддержал бы прекрасное начинание молодых литераторов.
В творческой биографии Владимира Винкерта 1913-й год можно считать знаковым: именно тогда началось его сотрудничество с журналом «Сатирикон» – одним из самых популярных сатирических журналов России; но главным событием года стал выход в свет второй книги поэта.
Из письма Вл. Винкерта Дмитрию Цензору от 23 мая 1913 года : «…В настоящее время занят выпуском книги своих стихов «От лучины к радию»…». Вскоре, в июньском номере «Херсонской почты» был опубликован анонс: «Заканчивается печатанием и в воскресенье 23 июня поступит в продажу книга стихов Владимира Винкерта «От лучины к радию». В книгу вошел целый ряд стихотворений, разбросанных в различных столичных и провинциальных изданиях и много стихов, еще нигде не помещенных»⁵. Спустя три дня в воскресном выпуске газеты была помещена заметка: «Вышла в свет книга стихов Владимира Винкерта, собранных под общим заглавием «От лучины к радию». В книге четыре отдела стихов: лирических, прозаических, сатирических и аналитических. Издана она очень изящно, оригинально, чистенько, без корректурных ошибок, на превосходной бумаге»⁶.
Книга была напечатана в херсонской типографии «Юг» тиражом 1000 экз. Все в этом издании говорит о трепетном отношении автора к своему детищу: и многозначительное название «От лучины к радию», и продуманная структура сборника, и выбор бумаги, и тираж – совсем немалый для сборника стихов провинциального поэта. Совершенно очевидно, что Владимир Винкерт связывал с этой книгой большие надежды на официальное признание своего поэтического таланта. Книга продавалась во всех книжных магазинах Херсона. Автор активно продвигал ее на книжный рынок, используя для «раскрутки» немногочисленные по тем времена методы – печатал в местной периодике анонсы о готовящейся к изданию книге, рассылал ее по редакциям солидных газет и журналов с надеждой на публикацию положительного отзыва.
В Рукописном отделе Института русской литературы РАН (Санкт-Петербург) находится архив историка русской литературы, библиографа и специалиста в области биографики Венгерова С.А. В нем хранится письмо Вл. Винкерта, адресованное Венгерову, в котором поэт упоминает о двух «обстоятельных статьях» – рецензиях на свою книгу «От лучины к радию», опубликованных на страницах харьковской газеты «Южный край» и николаевской «Трудовой газеты». Газеты эти сегодня являются труднодоступными для рядового читателя – подшивки «Южного края» за 1913 год не сохранились ни в одной крупной библиотеке Украины, поэтому сложно сказать что-либо о «харьковской» статье, зато рецензия «Свое лицо», опубликованная в «Трудовой газете» под псевдонимом ARBITER столь интересна, что стоит ознакомиться с полным ее вариантом:

 

СВОЁ ЛИЦО
«От лучины к радию» (Стихи Владимира Винкерта)
Рецензия

Может быть, хорошо, что все поэты так элегантно одеваются, что все они изящны и имеют такие красивые и мягкие манеры. Как будто находишься в приятном светском обществе, где все одеваются у хорошего портного. Конечно, в таком обществе не ищут пятен даже на фраке у лакея: – их нет. Но, конечно, не удивишься, если в таком обществе находишь безукоризненно вылощенную манишку и лакированные сапоги. На это даже не обращаешь внимания. Ищешь над шикарным галстухом интересное и человеческое лицо. Вообще, лицо, а не манекен для одевания белоснежных панам и корректных котелков.
Все современные поэты, конечно, лезут в избранное общество своих знаменитых собратьев и, конечно, научились ловко и эффектно завязывать свой поэтический галстух.
Эта ловкость рук, внешняя культура, – выучка, которая легко приобретается перед зеркалом. Аристократичность, утонченность вышли на улицу, продаются по дешевке в лавочке вместе с коробочкой «Salve».
Нынешние поэты как-то подозрительно сладкозвучны; и этим сладкозвучием их рифм смазаны, как фиксатуаром. Как будто все они (поэты) имеют абонемент у одного и того же парикмахера. У всех стихотворений гладко выбрит подбородок. Все они франтоваты и галантерейны, как банковцы, фланирующие в воскресенье. Каждый поэт теперь занимается маникюром и полирует свои ногти и этими полированными ногтями маскирует отсутствие главного – поэзии, отсутствие поэта. И таких поэтов много. И, по правде, они ужасно скучны. Их изысканная болтовня так утомительна, так порой скучна и надоедлива. Так неподдельно приятно и радостно, когда среди них встретишь настоящего поэта. Поэта! Понимаете ли вы, как это неожиданно, как это может горячо взволновать, оживить, заинтересовать.
Владимир Винкерт!
Я только что с ним познакомился. Как всегда – случайно.
Признаться (все мы развращены) я прежде всего оглядел его внешность: как он одет?
О, он одет безукоризненно до мелочей, до педантизма.
Но сейчас же заметил по свободе, по непринужденности, с которой сидит на нем вылощенная пара, что это, с одной стороны, только внешность, с другой – культурная внутренняя необходимость. Человек не принарядился – он знает вкус в черной петличке, украшенной затейливым цветком.
Но что очаровало меня – это лицо. Хорошее лицо. Свое лицо. Интересное, неглупое. И в этом лице тонкая, неуловимая игра. И нежность, и цинизм, а там дальше, глубже – опять нежность и тоска. И просто, и непросто, и говорит правду, и смеется! И ничему не верит, и страдает, и шутит.
Я разглядываю его лицо.
Вот лирика:
Эти лирические стихотворения хорошо читать вечером, когда сердце устало и когда кругом тихо. И Винкерт здесь другой – искренний, прозрачный, почти наивный. И на всем осадок горечи, как отзвуки ненужной шумливости пустого дня.
Вот кусочек одного стихотворения – к сожалению, нет места приводить все:

«Ну, довольно плакать!
Ну, довольно хныкать!
Счастья не оплакать
Горя не размыкать…
Ты его ль забыла?
Он тебя ль забудет?
То, что будет – было,
То, что было – будет…
Распахни оконце,
Посмотри, как солнце
Подсушив дорожки,
Стало веретенце
Золотое двигать,
Чтоб коту и кошке
Было б где попрыгать.
Где и покалякать,
Где и помурлыкать, –
Ну, не надо плакать!
Ну, не надо хныкать!»
………………………
И повторяешь про себя: «То, что будет – было, То, что было – будет… Ну, не надо плакать! Ну, не надо хныкать!» Повторяешь, как мотив, который полонил тебя и отзывается сладким эхом.

Другое:
«Мне нужна женщина другая:
Ни эта, ни та –
Совершенно иная.
Быть может, – и эта, и та,
И все же одна:
И женщина дна,
И Годива нагая.
…………………………………
Бездонна, как мрак,
Безпечна, как серна…
Нет!.. Все это не так!..
Все это не верно!..
Она не такая! Она вся не такая!
Я сам не знаю: какая…
– Другая!» –

Но этой другой нет! А та, которая есть – вот какая:

«Как день минувший, ты бездарна,
Ты вся – в плену былых идей
И делишь ты судьбу людей,
Чья жизнь, как смерть, элементарна».

Но, лирика, проза, сатирические стихи – это лучины. Радий, художественная эманация – в аналитических стихах. Здесь лицо Винкерта. Здесь не только открывается интимное, самое дорогое, но для этого найдена своя форма, свой стиль. Тонкий, смелый, оригинальный. Передать своеобразности его и определить – сложно.
О нем можно сказать словами поэта:

«В этом странном инциденте
Смысл как смех Амура тонок, –
А зане и правд на ленте
Не вожу я, как болонок…»
Некоторые стихотворения (лирические) банальны, но в общем интересны, как черта, показывающая откуда начат путь.
Но все это не важно, важно то, что Винкерт ни на кого не похож. Свой. Сам. Не буду разбирать его сейчас – но хочу указать одно характерное для него свойство. Владимир Винкерт не боится говорить о вещах совершенно прозаических, не входящих в сладкозвучный лексикон. Говорит и не оглядывается на других. Он играет на этих диссонансах – и они придают его стиху удивительную свежесть. У Винкерта есть какой-то свой внутренний закон гармонии. Прочтите его «Канделябр», «Квач», «Бульденежи абажура», «Огурец» – это жанр Владимира Винкерта, тут не приходится вспоминать никого из наших мэтров. Еще одно: Винкерт – поэт города, тех настроений, которые рождаются на городских панелях, в городских квартирах, в городской тоске.
Признаться: я еще плохо знаю Винкерта. Я еще не могу сам определить свое отношение к нему, характер своего влечения. А я увлечен его своеобразным изяществом – теперь я перечитываю, не знаю, в какой раз, многие его стихотворения. Я эксплуатирую новое знакомство, как будто Винкерт должен вознаградить меня за скуку, которую нагоняют безликие поэты. Не хочется расстаться с этой книжкой в белой не по-современному простой обложке без лилий, змей, нагих женщин и прочих брелоков.

ARBITER.

Кто такой Arbiter остается загадкой и поныне. Под латинскими псевдонимами публиковались многие русские журналисты: Amicus (друг), Auditor (слушатель), Arbiter (судья), Censor morum (блюститель нравов), Homo provincialis (человек из провинции), Ignotus (несведущий) и т.д. Это обусловливалось тем, что элементарное знание латыни было широко распространено среди интеллигенции, так как изучение этого языка входило в курс учебных заведений.
В «Словаре псевдонимов русских писателей, ученых и общественных деятелей», составленном И. Ф. Масановым, есть указание на то, что под псевдонимом Arbiter публиковался Мамонтов Сергей Савич (1867-1915) — поэт, драматург, создатель театра миниатюр, сын знаменитого предпринимателя и мецената Мамонтова Саввы Ивановича⁷. Однако, есть сомнения, что пути Вл. Винкерта и С. С. Мамонтова могли пересечься вдали от Москвы в таком маленьком временном отрезке: ведь рецензия в николаевской «Трудовой газете» была опубликована уже 10 июля 1913 года, т.е. через две недели после выхода книги Винкерта в свет. Информация о пребывании С.С. Мамонтова в этот период в Херсоне или Николаеве на страницах местных периодических изданий отсутствует.
Возможно, рецензия была написана журналистом каким-то образом связанным с журналом «Сатирикон»… Предположение это основано на том, что автором древнеримского романа «Сатирикон» является Petronius Arbiter. Стиль рецензии наводит на мысль о том, что автор ее преуспел в жанре фельетона – столь любимом «сатириконцами». Кроме того, Вл. Винкерт был знаком с некоторыми сатириконцами. Однако, это лишь предположения…
Не все отзывы о книге Вл. Винкерта «От лучины к радию» были столь доброжелательными. Так, в журнале «Современный мир» в разделе «Литературные отклики» была напечатана рецензия известного критика и журналиста Владимира Кранихфельда: «Прогресс быстрыми шагами идет вперед. И вот настало время, когда херсонские поэты, отбросив в сторону примитивную лучину и отказавшись от шаблонных керосина, газа и электричества, пишут свои стихи при ярком свете радия. Такая приблизительно мысль, должно быть, осенила Владимира Винкерта, когда он сочинял заглавие для сборника своих стихов, которые, конечно, ни в каком отношении ни к радию, ни к лучине не находятся. Сборник стихов Владимира Винкерта разделяется на отделы: стихи лирические, стихи прозаические, стихи сатирические и, наконец, стихи аналитические.
В лирических стихах херсонский пиита "уныло" скорбит о том, что
          ... вещий страж сырой могилы
          Торопит каждый вздох души.

В стихах прозаических он мечтает о том,

           Чтоб никто не лез с вопросом:
           Почему доселе лунно?

В стихах сатирических он ядовито обличает какую-то малоизвестную в столице, но, вероятно, знаменитую в Херсоне m-me Баранову, которая напрасно истратила пять рублей на поиски своего закутившего супруга. Тут же он игриво вышучивает трех певичек, из которых одна, по сведениям поэта, влюблена в фокса, другая - в свечу, а третья - в свою камеристку Матильду.
В стихах аналитических он рассказывает о внезапно умершей на улице старушке, которую, по совету какой-то дамы (не г-жи ли Барановой опять?), прохожие неудачно пытались привести в чувство кусочком сахара. Описание этого прискорбного уличного происшествия начинается и заканчивается полными гневного сарказма обличительными стихами по адресу какого-то "цеха философов", который, однако, при внезапной смерти старушки на улице не находился и сахаром ее не лечил:

          Пусть цех философов, жующих беф с морковью,
          Бубнит на всех углах, что жизнь - сплошной восторг,
          Не воскресить никак их мудрою любовью
          Того, кто брошен в морг.

К сведению гг. мелочных торговцев г. Херсона, как призванных потребителей поэзии Владимира Винкерта, замечу, что стихи поэта изданы на хорошей плотной бумаге, вполне пригодной для заворачивания в нее колбасы и селедки. В. К.»⁸.
Довольно сложно назвать рецензией этот опус Кранихфельда, проникнутый едкими насмешками при полном отсутствии анализа поэтического текста. Не секрет, что восприятие лирики читателем, в том числе и критиком, предельно субъективно. И ни один поэт не застрахован от непонимания, от неприятия его поэзии. У Марины Цветаевой это звучит так: «…Меня нужно понять — либо меня нет. Отсюда и беззащитность слова. И поэта»⁹. Вероятно, для архипочтенного критика Вл. Кранихфельда поэта Вл. Винкерта – НЕ БЫЛО…
Еще одна интересная страничка в творческой биографии поэта – сотрудничество с журналом, не имеющим себе равных среди юмористических и сатирических изданий начала ХХ века. Речь идет о «Сатириконе» – еженедельном «тонком» журнале, издававшемся в Петербурге с 1908 по 1914 год. Первый номер журнала вышел 3 апреля 1908 года в самый мрачный период реакции. Учитывая характер времени, он, по замыслу редакции, должен был «соединять олимпийское спокойствие, жизнестойкость, ясность и здравый смысл с критическим изображением современных событий и общественных нравов». Редактором журнала «Сатирикон» был Аркадий Аверченко – поэт, прозаик, драматург, блестящий фельетонист, обладавший к тому же прекрасными редакторскими качествами. Аверченко привлек к своему изданию лучшие литературные силы того времени, представляющие сатирический жанр. В разное время в «Сатириконе» сотрудничали Саша Черный (А.М. Гликберг), П. Потемкин, В. Горянский (Иванов), Тэффи (Н. А Лохвицкая), В. Князев, В. Воинов, А. Бухов, О. Л. Д’Ор (И.Л. Оршер), С. Горный (А.А. Оцуп), Н. Агнивцев и др. «…Аверченко очень охотно печатал именно молодых, нисколько не страшась их принадлежности к богеме…», – писал в своих воспоминаниях Ефим Зозуля¹⁰.
Имя Вл. Винкерта на страницах журнала «Сатирикон» впервые появилось в начале 1913 года: в первом номере было напечатано его стихотворение «Художник», затем – «Канделябр», «Пушки с пробкой», «Сосны», «Сахар», «Квач». В истории журнала это был сложный период : «Все яснее становится, что характер «Сатирикона» меняется: он явно мельчает. Центр внимания в журнале передвигается от значительного к занимательному, глубина охвата жизни подменяется сенсационностью. <…> На смену политическим «дежурным» темам пришли литературные…»¹¹.
В 1913 году основная часть сотрудников и редактор «Сатирикона» вышли из состава редакции и приступили к изданию более острого и дерзкого журнала «Новый Сатирикон» (1913-1918), который быстро перехватил у «Сатирикона» популярность и любовь читателей. Почти год эти «родственные издания» существовали параллельно. В монографии Л. А. Евстигнеевой «Журнал «Сатирикон» и поэты-сатириконцы» читаем: «В старом «Сатириконе» остались: В. Князев, Б. Гейер, В. Тихонов, а также молодые поэты В. Горянский, С. Я. Маршак (д-р Фрикен), В. Винкерт, Н.Агнивцев, Д. Актиль и другие»¹². Автором здесь допущена неточность: последний раз стихотворение Винкерта «Квач» было опубликовано в старом «Сатириконе» в №27, вышедшем в начале июля 1913 года. Но к этому времени в 4-ом, номере «Нового Сатирикона», вышедшем 27 июня 1913 года уже было напечатано стихотворение Владимира Винкерта «Весна».
Это говорит о том, что Вл. Винкерт сотрудничал с журналом «Новый Сатирикон» с самого начала: 1-й номер «Нового Сатирикона» вышел 6 июня 1913 года. Однако, заслуга Л. А. Евстигнеевой заключается в том, что своей книгой «Журнал «Сатирикон» и поэты сатириконцы» она впервые ввела в контекст современного литературоведения имена таких поэтов как Красный, А. Бухов, Е. Венский, В. Князев, Вл. Винкерт и др.
Имя Вл. Винкерта можно встретить и на страницах воспоминаний писателя и журналиста Ефима Зозули «Сатириконцы» (1939). Более двух лет он выполнял обязанности секретаря редакции «Нового Сатирикона», знал всю «кухню» журнала изнутри и был знаком со всеми авторами. Ефим Зозуля был большим мастером психологического рассказа, обладавшим удивительной наблюдательностью; события повседневной городской жизни, отношения между людьми, их характеры писатель как будто рассматривал в микроскоп, увеличивая некоторые частности; иногда иронизировал, слегка подсмеиваясь над своими героями… Ряд небольших психологических зарисовок – и коллективный портрет «Нового Сатирикона», созданный сквозь призму творческого своеобразия каждого участника, предстает перед читателем таким реальным, таким осязаемым… А. Аверченко, А. Грин, В. Маяковский, А. Бухов, Тэффи,  Л. Лесная,  О. Оршер,  Е. Дольский,  Н. Бренев, С. Михеев, Саша Черный, О.Дымов, Евг. Венский, В. Воинов, А. Вознесенский,  И. Гуревич,  М. Пустынин,  Г. Ландау, П. Потемкин, А. Рославлев, К. Антипов и…наш герой.
Из воспоминаний Ефима Зозули:
«Иногда присылал стихи из Николаева Владимир Винкерт. Это был фанатик своего рода. У отца его была гостиница. В одном из номеров, чуть ли не до потолка заваленном газетами, журналами и книгами, жил поэт и с необычной энергией работал над своими стихами. Работал фантастически-страстно. Вот образец его стихов:

Вечер. Двое. Подворотня.
У нее на щечках пудра.
У него в кармане сотня.
Ряд пустых бутылок. Утро.
У него на роже пудра.
У нее в кармане сотня.

Были у него стихи и посложнее, и глубже. Был он чрезвычайно любезным и приятным человеком. Где он сейчас — мне неизвестно»¹³.
Небольшое уточнение: Ефим Зозуля в своих воспоминаниях перепутал Николаев с Херсоном. А то, что были у Вл. Винкерта стихи «и посложнее, и глубже…» – в этом он абсолютно прав.
«Новый Сатирикон» просуществовал до августа 1918 года. Стихи Вл. Винкерта публиковались на страницах журнала до конца 1915 года. Уже сами названия – «Весна», «Нюньца», «Кукла и книга», «Черный фрак», «Елка», «Гвоздь», «Ковер» – подтверждают мысль Л. А. Евстигнеевой: «Сатириконцы стараются как бы остановить мгновение, запечатлеть в стихах смену красок, предметов, чувств, впечатлений, перечислить детали быта, передать внешнюю пестроту улицы. Они близки к акмеистам в их неуемной жажде предметности, красочности.  
С другой стороны, незримые нити связывают «Сатирикон» с символизмом. Напевность стиха, игра слов, звукопись в равной степени характерны для Потемкина и Винкерта, Вознесенского и Тэффи»¹⁴.
1916-1917 годы – белое пятно в творческой биографии Владимира Винкерта. В «Новом Сатириконе» он больше не печатается. И только в январе 1918 года на страницах херсонской газеты «Родной край» в рубрике «На злобу дня» вновь появляются стихи Винкерта социально-бытовой тематики с ярко выраженной сатирической окраской – «Мясник», «Торговка» и «Сапожник», составившие своеобразную «галерею современных типов».
Удивительно, но в буреломные годы гражданской войны, в 1918 году в Херсоне издавался журнал сатиры и юмора «Каравелла». Первый номер журнала вышел 18 июля. Его редактором был Михаил Мирский (М.С. Либерман), а художественным и литературным отделом журнала заведовал Владимир Винкерт. Планировалось, что участие в журнале будут принимать Николай Агнивцев, Николай Бурлюк, Андрей Бедов, И.М. Василевский (Не-Буква), Николай Вечорик, Владимир Винкерт, Павел Герман, Валентин Горянский, Исидор Гуревич, А. д’Актиль, Ефим Зозуля, Злой, Юрий Зубовский, Дилетант, Юрий Калугин, Валентин Катаев, Юлиус Клугман, Михаил Мирский, Лев Никулин, Жак Нуар, Иван Русанов, Павел Орешников, Семен Родов, Антон Тихий, Н. Топуз, Фавн, Ядов, Евгений Яновский, Василий Федоров. Если внимательно изучить этот список, то станет понятным, что к сотрудничеству в журнале были приглашены одесские, николаевские, херсонские поэты и журналисты, а также бывшие «сатириконцы», с которыми Вл. Винкерт был, вероятно, знаком лично.
Литературным отделом журнала «Каравелла» руководил он весьма успешно. Отзывы об издании были самые положительные: «…совершенно необычный для Херсона и вообще для провинции журнал смело мог бы по своей внешности рассчитывать на успех даже в столице, избалованной «стрекозами», «сатириконами» и т.п. журналами… Литературно-сатирическая часть журнала – во всяком случае, выше посредственности»¹⁵. Из стихотворений, вошедших во второй номер журнала, стихотворение «Потусторонние» Вл. Винкерта было отмечено в числе «хороших». К сожалению, вышло лишь три номера журнала «Каравелла» и ни один из них не сохранился до наших дней.
В 1919 году в разгар гражданской войны Вл. Винкерт находился в Херсоне. Город обстреливался с воздуха и со стороны Днепра разного рода интервентами, много раз переходил из рук в руки… 13 августа Херсон заняли белогвардейцы. Незадолго до этого в городе началась работа по созданию комитета помощи Добровольческой армии. Комитет издавал антибольшевистскую газету «Херсонское утро», в которой печатались материалы сторонников русского национально-патриотического «белого движения».
В составе редакции газеты имя Винкерта не упоминается, но известны два стихотворения поэта, опубликованные в «Херсонском утре» – «Азербейджан» и «Из дневника». Второе очень точно передает душевное состояние поэта в этот период:

Жить настоящим –
  значит, быть живой мишенью нервных партий,
Тревожить прошлое
  равно, что пыль стряхать со старых хартий.
Пытать грядущее –
  но мысль бессильна стать безгрешной жрицей –
И вот живешь, не зная сам:
  плебей ты иль патриций.

Отсутствие сведений о Вл. Винкерте после 1919 года свидетельствует о том, что он либо уехал из провинции в Москву или Петербург, где «затерялся», так и не став заметной фигурой на поэтическом небосклоне, либо пополнил ряды эмигрантов первой волны. И самое печальное – если его просто не стало физически…
Интересна попытка всеми уважаемого современного херсонского поэта Александра Глебовича Бутузова, специалиста в области психиатрии, составить психологический портрет Вл. Винкерта на основании немногочисленных фактов его творческой биографии и стихов: «…Владимир Винкерт очень любил поэзию и старался быть причастным к литературному процессу в любой ипостаси: поэта-лирика, сатирика, редактора журнала, члена редколлегии и т.д. Какие-то обстоятельства удерживали его в провинции, где поэзией не интересовались; найти хорошего наставника или опытного литературного редактора было нереально. Осмелюсь утверждать, что в характере Винкерта не последнее место занимали честолюбие и тщеславие. Был он человеком ранимым и скорее грустным, чем веселым; более желчным, чем остроумным. Безусловно, поэт отдавал дань моде тех лет на декадентскую интонацию в лирической поэзии, нетрудно проследить, что невозможность реализовать честолюбивые замыслы негативно влияла на душевное состояние поэта и тематику его творчества»¹⁶.
 

Мне противна жизнь долины,
Ширь зелёного убранства, -
Где живут без достижений
Долговязые акриды.
Я хочу уйти в пространство
Незнакомых протяжений,
Чтоб создать из новой глины
Новый образ Немезиды...
                                 («Глина»)

Печально, что талант Вл. Винкерта раскрылся не полностью. Но и при этом он остается личностью одаренной, неординарной; человеком для которого поэтическое творчество было не видом деятельности, а великой жизненной ценностью.
Владимир Винкерт – единственный херсонский поэт начала прошлого века, достаточно хорошо владеющий поэтическим словом и заслуживающий того, чтобы о нем знали потомки.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Векслер И.Н. Херсон и его жители. – Запорожье, 2005. – С. 26.
2. К. Б – чъ. Рец. на сборник: Винкерт Вл. Стихотворения. – Херсон, 1902 // Юг. – 1902. – №1221.
3. Порывы: лит.-худож. и науч.-критич. журн. – Херсон : Худож.-электр. тип. С.В. Поряденко. – 1912. – №1 (сент.).
4. Патек В. Шестнадцать страничек : лит. заметки // Херсонская почта. – 1913. – №63 (16 мая).
5. Там же. – №90 (20 июня).
6. Там же. – №94 (23 июня).
7. Масанов И.Ф. Словарь псевдонимов русских писателей, ученых и общественных деятелей: В 4 т. Т. 3. — М., 1958. —    С. 305.
8.  В. К. [Вл. Кранихфельд]. Рец. на сборник: Владимир Винкерт. От лучины к радию. Стихи. Херсон. 1913 г. // Современный мир. – 1913. – №8.
9. Цветаева М. Сводные тетради. Тетрадь 1. – Режим доступа: http://www.modernlib.ru/books/cvetaeva_marina/tetrad_pervaya/read_1/
10. Зозуля Е. Сатириконцы : воспоминания (1939). Ч.4. /публ. Дм. Неустроева // Русская жизнь. – 2008. – №12 (29) (19 июня).
11. Евстигнеева Л. Журнал «Сатирикон» и поэты-сатириконцы / АН СССР. – М., 1968. – С. 89.
12. Там же. – С. 107.
13. Зозуля Е. Сатириконцы : воспоминания (1939). Ч.4. /Публ. Дм. Неустроева // Русская жизнь. – 2008. – №12 (29) (19 июня).
14. Евстигнеева Л. Журнал «Сатирикон» и поэты-сатириконцы / АН СССР. – М., 1968. – С. 371.
15. Родной край. – 1918. – №1921.
16. Бутузов А. Г. Владимир Винкерт – херсонский поэт. – Херсон, 2013. – 4 с. – Рукопись.